Айзек Азимов - На пути к Основанию [На пути к Академии]

– Но это же здорово?

– По идее, да. В этом плане все компьютеризировано. Где бы ни произошло землетрясение, его начало должно моментально выявляться, и обязана включаться система автоматического подъема куполов, дабы подъем произошел до того, как вибрация станет чересчур сильной и будет грозить целостности покрытия.

– Тоже здорово.

– Согласен. Но беда в том, что при всех тех трех землетрясениях, которые, как я тебе сказал, произошли за последние два годы, автоматика подъема куполов не срабатывала. То есть купола вообще не поднимались, и, как следствие, понадобился значительный ремонт. Потрачено время, вложен труд, но климатические условия надолго вышли из-под контроля. А теперь скажи мне, Рейч, как ты думаешь, какова вероятность того, что во всех трех случаях виновато оборудование?

– Невысока!

– Мягко сказано – «невысока». Один против ста, и того меньше. Такое впечатление, будто кто-то нарочно отключал автоматику всякий раз перед землетрясением. Теперь вот о чем. Примерно раз в сто лет на Транторе случаются утечки магмы, а подобные геологические катаклизмы контролировать еще труднее, чем землетрясения. Просто страшно себе представить, что бы могло случиться, если бы такое стихийное бедствие не было вовремя выявлено. К счастью, ничего подобного пока не случилось, и вряд ли случится, но ты посмотри: здесь, на этой карте, отмечены места, где за последние годы произошли аварии, казалось бы, связанные с людской халатностью. Правда, ни разу не удалось установить, кто именно был виновен в подобной халатности.

– Наверное, потому, что каждый спасает свою шкуру.

– Ты прав, пожалуй. Увы, это характерный признак любой бюрократической системы, а Трантор – самая громадная и совершенная из них. Ну, так что скажешь относительно локализации аварий?

На карте загорелись маленькие красноватые огоньки.

– Ну… – осторожно начал Рейч. – Похоже, слишком равномерно.

– Вот именно. Как раз это и интересно. Ведь, казалось бы, где аварии должны случаться чаще? Там, где инфраструктура Трантора наиболее уязвима, более изношена, то есть в самых старых районах Трантора, тех, которые раньше других были покрыты куполами, верно? Именно там при работе с оборудованием больше, чем где бы то ни было, требуется быстрая реакция обслуживающего персонала и, соответственно, самая благоприятная почва для халатности. Так… Смотри, сейчас я выделю синими огоньками старые районы Трантора. Видишь? Аварии там случались ничуть не чаще, чем в более современных районах.

– Ну, и?

– И я склонен полагать, Рейч, что халатность не имеет к авариям ни малейшего отношения, что они не случайны и имеют целью одно: раздразнить людей, вызвать их недовольство, причем желательно по всей планете.

– Что-то не верится.

– Нет? Давай, в таком случае, посмотрим, как аварии распределяются по времени, а не по территории Трантора. – Синие и красные точки исчезли.

Несколько мгновений карта Трантора «молчала», затем на ней начали появляться золотистые огоньки – они загорались и гасли один за другим. – Обрати внимание, – сказал Селдон, – никаких наложений, совпадений. Одна за другой, через почти равные промежутки времени. Ну прямо, будто часы тикают.

– Думаешь, тоже нарочно, да?

– Наверняка. Кто бы за этим не стоял, он старается наделать как можно больше вреда и шума, прилагая как можно меньше усилий. Зачем устраивать, к примеру, две аварии одновременно, когда вполне достаточно, чтобы в новостях сообщения о них мелькали постоянно? В новостях и в сознании людей. И с каждым последующим сообщением недовольство народа возрастает с новой силой.

Огоньки на карте погасли, поверхность стола тоже. В комнате зажегся свет. Селдон взял со стола шарик и убрал в карман.

– Но кто же может этим заниматься? – нахмурил брови Рейч.

Селдон задумчиво проговорил:

– Несколько дней назад я получил сообщение об убийстве в секторе Сэтчем.

– Ничего удивительного, – пожал плечами Рейч. – Сэтчем, правда, не самый криминальный сектор, но и там каждый день убивают уйму людей.

– Сотни, – кивнул Селдон. – Бывают дни, когда число умышленных убийств на Транторе доходит до миллиона. И чаще всего убийц обнаружить не удается. Случаи смерти просто попадают в статистические отчеты. Однако тот случай, о котором я говорю, не совсем обычен. Человека пырнули ножом, но неудачно, не насмерть. Когда его подобрали, он был еще жив. Он успел произнести одно единственное слово перед смертью, и слово это было «руководитель». Происшествие вызвало законное любопытство, и личность убитого была установлена. Работал он в Анемории, а что делал в Сэтчеме – непонятно. Однако одному ушлому офицеру удалось-таки откопать любопытную подробность. Человек этот – из старых джоранумитов. Звали его Каспал Каспалов, и он был одним из ближайших соратников Ласкина Джоранума. И вот теперь он мертв. Его убили, зарезали.

Рейч нахмурился.

– Думаешь, па, джоранумиты ушли в подполье? Да нет, чепуха, их больше нет.

– Видишь ли, не так давно мама спросила у меня, как я думаю, не существуют ли джоранумиты до сих пор, а я ей сказал, что всякая старая вера сохраняет приверженцев, и порой хвост за ней тянется на целые столетия. Как правило, приверженцы теряют влияние, сильно рассредоточены.

И все же: что, если джоранумитам удалось сохранить свою организацию, что, если у них остались значительные силы, что, если они решили убрать того, кого сочли изменником, что, если это именно они устраивают все аварии, как нечто вроде подготовительного этапа перед захватом власти?

– Что-то многовато «если», па.

– Знаю, знаю. Может быть, я вообще ошибаюсь. Убийство произошло в Сэтчеме, а вот в Сэтчеме-то как раз – никаких аварий в коммуникациях.

– Что это доказывает?

– Это может говорить о том, что центр подполья там и располагается и что подпольщики не желают устраивать неудобств самим себе, зато щедро рассыпают их по всему остальному Трантору. Также это может означать, что за всем этим стоят не джоранумиты, а совсем наоборот – члены сэтчемской династии, все еще лелеющие мечту править Империей.

– Ой, па! Вилами на воде писано!

– Знаю. А теперь представь все-таки, что все обстоит именно так, как я говорю. Что джоранумитское подполье все-таки существует.

Правой рукой Джоранума был Джембол Дин Намарти. Подтверждения того, что он умер, у нас нет, как нет сведений о том, что он покинул Трантор и чем занимался в последние десять лет. Это вовсе не удивительно. В конце концов, затеряться среди сорока миллиардов человек – проще простого. Я и сам в свое время пытался сделать это. Конечно, может быть, что Намарти уже нет в живых. Это было бы самое легкое объяснение. Но может быть, он жив.